Неточные совпадения
И, позабыв столицы дальной
И блеск и шумные
пиры,
В глуши Молдавии печальной
Она смиренные шатры
Племен бродящих посещала,
И между ими одичала,
И позабыла речь
боговДля скудных, странных языков,
Для песен степи, ей любезной…
Вдруг изменилось всё кругом,
И вот она в саду моем
Явилась барышней уездной,
С печальной думою в очах,
С французской книжкою в руках.
Бог помощь вам, друзья мои,
В заботах жизни, царской службы,
И на
пирах разгульной дружбы,
И в сладких таинствах любви!
«А что же мне нужно? и что это такое я отыскиваю?.. Какое зачало? Какой ныне день?» — соображает Ахилла и никак не добьется этого, потому что он восхъщен отсюда… В ярко освещенном храме, за престолом, в светлой праздничной ризе и в высокой фиолетовой камилавке стоит Савелий и круглым полным голосом, выпуская как шар каждое слово, читает. «В начале бе Слово и Слово бе к
Богу и
Бог бе Слово». — «Что это, господи! А мне казалось, что умер отец Савелий. Я проспал
пир веры!.. я пропустил святую заутреню».
— И, светик мой! да как же тебе сегодня не быть нарядною? Авось
бог поможет нам вниз сойти. Ведь у батюшки твоего сегодня
пир горой: какой-то большой польский пан будет.
— Что это, боярин? Уж не о смертном ли часе ты говоришь? Оно правда, мы все под
богом ходим, и ты едешь не на свадебный
пир; да господь милостив! И если загадывать вперед, так лучше думать, что не по тебе станут служить панихиду, а ты сам отпоешь благодарственный молебен в Успенском соборе; и верно, когда по всему Кремлю под колокольный звон раздастся: «Тебе
бога хвалим», — ты будешь смотреть веселее теперешнего… А!.. Наливайко! — вскричал отец Еремей, увидя входящего казака. Ты с троицкой дороги? Ну что?
Ступайте, полно вам по свету рыскать,
Служа страстям и нуждам человека.
Усните здесь сном силы и покоя,
Как
боги спят в глубоких небесах…
Хочу себе сегодня
пир устроить:
Зажгу свечу пред каждым сундуком,
И все их отопру, и стану сам
Средь них глядеть на блещущие груды.
Что произошло дальше, я не знаю; я поскорей схватил фуражку, да и давай
бог ноги! Помню только, что-то страшно затрещало; помню также остов селедки в волосах старца в капоте, поповскую шляпу, летевшую через всю комнату, бледное лицо Виктора, присевшего в углу, и чью-то рыжую бороду в чьей-то мускулистой руке… Это были последние впечатления, вынесенные мной из «поминательного
пира», устроенного любезнейшим Сигизмундом Сигизмундовичем в честь бедной Сусанны.
Ему в почесть бывали пиры-столованья на братчинах-микульщинах [Как почитанье Грома Гремучего при введении христианства перенесли у нас на почитанье Ильи Громовника, а почитанье Волóса, скотьего
бога, — на святого Власия, так и чествованье оратая Микулы Селяниныча перевели на христианского святого — Николая Чудотворца.
Есть того оленя людям на моляне, поминать отходящего
бога на
пиру, на братчине, на братчине на петровщине [Есть поверье, что в лета стародавние ежегодно на Петров день выходил из лесу олень и сам давался в руки людям на разговенье.
И вот вступил этот
бог в светлую, благословенную Элладу. И было ему здесь имя Дионис, — Дионис или Вакх, — тот самый Вакх, Бахус, который обычному представлению рисуется беззаботным кутилою, веселым
богом вина и
пиров.
Дремучий семинарист возвращался домой с
пира, заданного его приятелем, актером Бабиневичем, обвенчавшимся вчера на фавориткой княжеской танцовщице, после чего все, кроме князя и новобрачной, совершали возлияние
богам в сосновом бору Крестовского острова, на мыске за Русским трактиром.
Предмет зависти боярских детей, окруженный довольством и негою, утешая царевну и придворных ее игрою на гуслях и пением, нередко, среди детских игр, похищая пыл первой страсти с уст прекрасных женщин, которые обращались тем свободнее со мною, что не опасались ни лет моих, ни ревнивого надзора родственников, не дерзавших следовать за ними ко двору властолюбивой правительницы; вознагражденный тайною любви одной прекрасной, умной, чувствительной женщины, которой имя знает и будет знать только один
Бог, — на таком
пиру жизни я не мог желать ничего, кроме продолжения его.
Король все
Богу молился альбо в бане сидел, барсуковым салом крестец ему для полировки крови дежурные девушки терли.
Пиров не давал, на охоту не ездил. Королеву раз в сутки в белый лоб поцелует, рукой махнет, да и прочь пойдет. Короче сказать, никакого королеве удовольствия не было. Одно только оставалось — сладко попить-поесть. Паек ей шел королевский полный, что хошь, то и заказывай. Хоть три куска сахару в чай клади, отказу нет.
На Посидонов
пир веселый,
Куда стекались чада Гелы
Зреть бег коней и бой певцов,
Шел Ивик, скромный друг
богов.
Ему с крылатою мечтою
Послал дар песней Аполлон:
И с лирой, с легкою клюкою,
Шел, вдохновенный, к Истму он.